Вероника Батхен

М10

* * *

Мне грустно оттого, что я живу
В дурном боевике на сгибе века.
Мне грустно оттого, что наяву
Тачанка дней не остановит бега.
Я не создам из глины человека
И не шагну в несмятую траву.

Не окунусь, дыханье затая,
В душистый полдень заливного луга.
Туман… За океан зовет маяк.
Не увидать ни недруга ни друга.
Напрасно прочь из замкнутого круга
Рванулась напролом душа моя!

Бесстрастный город холоден, как склеп,
А люди в нем — сухие зерна риса.
И каждый — царь. Эдип. Диагноз — слеп.
История — бездарная актриса.
Дорогой Хитроумного Уллиса
Я возвратилась в святочный вертеп.

Но, как известно, на углу эпох
Холодный и шальной гуляет ветер —
Раздолье для родившихся врасплох,
В недобрый час заявленных на свете
И дьявольской звездой Бог шельму метит,
Хотя, наверно, мир не так уж плох.

Поэт — спортсмен. Метатель жемчугов
На злобу дня беспечным поросятам.
Болтун — мишень. Находка для врагов.
Гремят куранты громовым раскатом.
Я сердце отдала шестидесятым,
Вишу под стрелкой на часах веков.

Джаз, смех, стихи, веселье, баловство,
Паяц кричит — Остановить мгновенье!
А я пишу. Мне грустно оттого,
Что потеряла где-то поколенье…

* * *

«Душа Джима часто покидала тело, а когда он возвращался из странных городов,
он рассказывал волшебные сказки. А на этот раз он просто не вернулся…»
Пэм Карсон. Книга «Джеймс Дуглас Моррисон»

Опусти себя в теплую воду
Температуры крови,
Выключи свет,
И зажги сандал,
Опусти бокал
Вина —
Пусть останется здесь!
Расстегни сандалии тела,
Будь смелым,
Забудь, кто ты есть
И в путь!
Шагни, просто шагни за край!
Пусть твой рай разместится в твоей ладони…
Умирай!
Тысячу раз умирай!

И черные кони с глазами, как звезды,
Рассеют молочную пыль.
Корабль утонет, и снова, и поздно,
И слово, которым ты был.
Пылает костер, удаляется берег,
Туманом укрылся причал…
Объятья простер бог, которому верил.
Любовь, о которой молчал,
Останется там, где рябина и вереск,
И волки поют по холмам,
Где девушка спит, беззаботно доверясь,
Беспутным, соленым ветрам…
Тебя унесет за окраину мира
Стремительный черный фрегат!
Тебя не спасет золоченая лира.
Сверкающий ночью агат
Осядет на грудь и в преддверии ада,
Отмеченный страшным клеймом,
Отправишься в путь! Или это награда
За то, что оставил свой дом?
И сможешь ты стать королем и пророком,
В грязи возводить города,
И листья листать и по горным порогам
Тебя раскидает вода…
Ты можешь врастать в упоение битвы
Отчаянным черным мечом,
Ты можешь читать над собою молитвы
И сам быть своим палачом.
Захочешь — в пещере сразишься с драконом,
Захочешь — взлетишь в облака,
Захочешь — из щели над милым балконом,
Раскинешь узор паука.
Ты будешь скитаться по млечным дорогам
За табором звездных цыган,
Ты будешь метаться, отринутый богом,
Ковыль увенчает курган.
В смиренье и славе покоится тело…
А ты же, не зная границ,
К заветной отраве отправился смело —
Слепой, обезумевший принц!
И горы горят и глумятся пожары
Над трепетной плотью людской.
Колонна… Отряд… Подступают кошмары…
Покойник. Погоня. Покой.
«По коням!» Гитары удары недаром
Гремят и горят, говорят,
Понурые пары расселись по нарам,
По норам погром… Первый ряд!
На расстрел!

На парад!

На струны.
Децимация…

ИНФОРМАЦИЯ К СВЕДЕНИЮ:

«Его нашли умершим от сердечного приступа в ванне.
Он просто не вернулся…»

02.96

* * *

Одиночество…
Отчаянье часов,
Бег по кругу беспокойной черной стрелки,
Колебание кармических весов,
Выбор веры — хлеб душистый, жемчуг мелкий.
Имя-отчество, отечество на час,
Звон тарелки и так хочется кричать!
Чуть-чуть отвлечет вода —
Кран течет…
Бог прочтет часослов,
А время живет рекой.
Покаянный покой —
Такой хрупкий —
Как ваза осеннего хрусталя,
Синяя с льдистой тенью инея.
Крест вместо костыля.
Розовый флер иллюзий — в грязь!
Позолота смыта.
Солнце на дне корыта скрыто.
Весна в союзе с детством.
У лета лести, как листьев.
Осень подарит крестик.
Стрелки ушли за двадцать…
Страннику век метаться в клетке,
Бросать монетки
В стершийся циферблат.

01.97

* * *

Я бросила песочные часы
В раскрытое окно пустой квартиры!
Застыв столбом у белой полосы,
Считаю влет кареты и мундиры.
Что суждено?
Что было? Что пройдет?
Пасьянс осенних листьев лег под шины.
Наполнен небом лестничный пролет,
Ступени как заветные вершины.
И крепость — дом,
Но мне ее не взять.
Фонарь сгорел, луна уснула в луже.
Колотит в двери чей-то пьяный зять,
А может муж чужой — ему же хуже.
Межой на поле —
Гладкое кольцо.
Молчание — тяжелый желтый слиток.
Прощание — наука подлецов
Святых до простоты.
На нервах ниток
Натянуты стеклянные шары.
Подарок. Ожерелье. Цепь. Ошейник.
Не разбирая правила игры
Я выйду вон.
Люби себя, отшельник!
Пока ты есть,
Пока не пробил бой —
Закрой окно — часы уже разбиты.
Побудь среди зеркал самим собой
И вечность собери — тогда мы квиты.
Расчет окончен точно —
Слышишь скрипку?!

08.97

* * *

С. Глущенко

Яблочный дождь.
На асфальтовом море круги.
Ломтик луны.
Листья летят на пламя.
Капли луж
Отразят траекторию фар.
Дорога.
Развалины по сторонам…

В ритме движения — счет на минуты.
Сеть отражений попробуй, распутай!
Как провода сплетены параллели
Синего льда… Кто дождется капели?!
Скорость пьянит! Уцепившись за дверцу
Мчимся в зенит под ударами сердца.
Время летит как песок из вагона.
Правда пути. Неизбежность закона —
Розы в руке или язвы на теле,
Боль налегке — значит мы так хотели!
Танец теней слился с трассовым блюзом.
Все холодней… И машины под грузом.
Дом для двоих, километры покоя
Ветер притих, сбросив запах левкоя
В потную пыль под бензин и колеса.
Лепет тропы у чужого откоса.
Наш разговор — ни любовь ни забота.
Выстрел в упор горстью фар с поворота!
Кто-то закончит путь
Вместо нас…

08.97

* * *

«Я непристоен? Нет, я непреложен».
А. Жестов

Непросто прорасти слова насквозь,
С границами души соприкасаясь,
Когда ладони вместе, судьбы врозь.
Когда следы читаешь, опасаясь
Остаться не при ложе — при ноже,
Давить на жэ, мажоров развлекая.
Шагнуть под дождь с душою неглиже,
Связать себя с каретой вместо Кая.
Ты неприкаян. Герда так горда,
Что третий год идет искать налево.
Залог непогрешимого труда
Оставит Ледяная Королева.
У Города долгов — как голубей,
Остынь, кому ты нужен нераспятый.
На паперти вокзала Всех Скорбей
Болтаешься оторванной заплатой.
Не заплатив, не скатишься с ума.
Дорожная сума небес дороже.
Забудь любовь! Тогда она сама
Придет согреть твое пустое ложе.
Ты непреложен — значит не при лжи…

09.98

М 10

Мы стоим на перекрестке, разведенные мостами,
За спиной леса остались, под ногами первый лед.
Лисы мечутся по небу, машут красными хвостами,
Осень, щедрая хозяйка, листья даром раздает.

Где-то ветер собирает можжевеловые ветки.
Заплутав в сосновой хвое, замерзает муравей.
Разменяли мы удачу на кленовые монетки,
Получили — честь по чести — четверть ночи на траве.

Еле светится в ложбинке затихающее пламя.
Сонной сказкой шум дорожный, звездной трассой — Млечный путь.
— Дождь придет под утро, слышишь? А сегодня осень с нами!
Отпусти тревогу к богу, разреши себе уснуть.

Бойся зимнего безлюдья, пустоты дурного глаза,
Беспросветного запоя, недоверчивой руки.
Колыбельные не слушай и оборванные фразы
Добивай на полуслове, только душу береги…

Облака бегут по кругу, все тропинки — врозь да мимо.
Утро красит нежными светом кляксы луж. Со стороны
Мы стоим на перекрестке, Петербурга пилигримы.
Кровь… Откуда? Вдоль дороги багряница бузины.

10.98

* * *

Луна, наполнена до края,
Роняет свет, тоску даря.
Простые дни перебирая,
Горят листы календаря.

Свистком осеннего исхода
Зовут в Египет журавлей.
Пришло седьмое время года.
Прозрачной горечи налей

В стакан без дна и пей до боли,
Потом разбей его об пол.
Посей тоску на ратном поле
И серый стершийся обол

Тебе не вложит Маргарита
В худую мертвую ладонь.
По нити в лабиринте Крита
Не выбирайся за кордон.

Прошу тебя, останься дома,
Покой часов боготворя,
Пока гробницами Содома
Горят листы календаря…

10.98

Сонет ноябрьский

Когда же снег сметет с лица земли
Обрывки писем осени усталой?
Я жду зимы, оставшись на мели…
Молитва ли? Предверие пожалуй.

Последний лист кленовый каплей алой
Застыл в окне. По новой на рубли
Меняют крылья. Поезд запоздалый
Застрял в Твери. Часы перевели.

Сегодня я печально влюблена.
Писать стихи витком метафор метких —
Приелось. Полный образ мыслей редких
Нарисовать — не хватит полотна.
…А завтра я увижу из окна
Кудрявый белый мох на черных ветках.

11.98

* * *

Тесно в теле, стыло в склепе, душно в башне гашиша.
Мех метели, детский лепет… Отдышись, моя душа.
Ветер вьется, волки воют, волей вольница пьяна.
Не поется и не стоит пачкать небыль полотна.
Руки-крюки, крик короткий не надышишься за час —
Свист упругий, поле плетки, получи от палача!
Плачь о чуде, жди ожога, на дорогу не смотри!
Бляди люди, боль от Бога, птица синяя внутри
Бесом бьется, просто просит скинуть тело и лететь…
Не дается! Песья проседь… Сам себя запутал в сеть.
Был когда-то, бил набатом, рассыпался сотней стрел,
Был крылатым, стал горбатым, до угольев догорел,
Сиднем сроки, тварь в тулупе, отсидел за пять углов!
Две дороги… В труппу трупов. В колыбель колоколов.
В медь разбиться, звоном взвиться или илом в луже гнить.
Рвись, страница! Пой же, птица! Ариадна, дай мне нить!

09.96

Арго

Фальшивящей капелью февраля
Течет зима… Едва ли отогрели —
Кому нужна вода для акварели,
Запечатлеть печали корабля?

Арго — как будто взгляд за горизонт.
Исход союза человека с небом.
Его следы в веках истлели снегом,
Которого не знает Геллеспонт.

Страницы лет, листы календаря,
Легенда оскверненного покоя,
Стихи во сне… Мне видится другое —
В медовом ожерелье янтаря

Балтийский пляж. Песок и валуны.
Хвоя сосны у брошенного ложа
И под ноги, лаская и тревожа,
Прозрачное движение волны…

Проснись, Язон!

02.99

В ритме джаза

Яру Маеву

Рельсы, колеса, набат колокольчика…
Рожи на стуже попробуй, покорчи-ка!
Спит в рюкзаке книжка Януша Корчака.
Выбор дверей — up to you.
Сумма сумятицы, времечко смутное.
Чтобы сберечь достояние скудное,
В дом заведи одеяло лоскутное —
Пусть обеспечит уют.

Пили не чай, потому и не чаяли,
Как обручились, жалея, скучая ли.
Случай за случай — и взгляды отчалили —
Шелковый Путь по пути.
Портя портреты потеками памяти,
Просим тепла, будто грошик на паперти.
Снег на губах не успеет растаять и
Время — от двух до пяти.

Черный проспится, седой перебесится,
Мальчик ладошкой достанет до месяца…
Зябкий подъезд, запотелая лестница,
Серый рассветный зевок.
Точка в лирических многоугольниках,
Боль от балды, болтовня о покойниках…
Сонный троллейбус застоплю в Сокольниках —
Тару для старых тревог.

Утренний город за окнами тянется,
Гасит фонарики, солью румянится.
Было ли, не было — что нам останется?
Клочья оборванных фраз…
Дым коромыслом — до звона, до копоти,
Шелковый Путь, по которому топать и
Джаз в переполненной радостью комнате,
Добрый, стареющий джаз.

02.99

* * *

Вот человек. Вот слово человека.
Вот дом. Вот сын. Вот дерево. Вот сад.
Вот бог. Вот храм. Вот сломанная ветка.
Вот холм и крест и жизненный фасад
На мраморной плите… Потом щебенка,
Земля и лен, и прялка, и рука,
Что тянет нить для нового ребенка,
Под мерный шелест ткацкого станка.
Идут дожди, часы, года, солдаты.
Встают рассветы, стены, города.
Вода смывает памятные даты.
История, не ведая стыда,
Меняет платья в каждом поколенье…
Дороги книги — пепел или тлен.
Как памятник не встанет на колени,
Так раб не поднимается с колен.
И хочется порою обернуться,
Как Лотовой жене, взглянуть назад —
Следы в песке за каждым остаются —
Вот дом. Вот сын. Вот дерево. Вот сад.

04.99

* * *

Я не люблю талантливых людей.
Их чахлое и чопорное чванство,
Неискренний разврат, сплошное пьянство,
Высокую патетику идей.
Мне не понять трагедии певца,
Непризнанного нашей Палестиной,
И оттого (видали подлеца!)
Блевавшего под стол в моей гостиной.
Без пафоса таланту никуда —
Вам подтвердит любой досужий критик —
Суется он без страха и стыда.
В водоворот событий и политик.
Его любовь — пожар, потоп, метель,
Извечный зов, пленительные узы,
Истерики под окнами у музы —
Чтоб только затащить ее в постель.
«Талант» отнюдь не значит «прохиндей»,
Но встретить настоящего поэта —
Как честного найти среди судей.
Его, как заграничную монету,
Фальшивым посчитают. И за это
Я не люблю талантливых людей.

04.99

* * *

Если б вырезала флейту из речного тростника,
Я б сыграла белым птицам над холмами в вышине,
И сама бы улетела в тишину и синеву,
Над закатными холмами, не задев тебя крылом,
Если б вырезала флейту из речного тростника.

Если б я умела пламя без огня зажечь одна
Из горстей сосновой хвои, из пучка еловых лап,
Искры взглядом провожая, всю бы ночь в лесу ждала —
Может дым тебя согреет на пути в далекий край,
Если б я умела пламя без огня зажечь одна.

Если б я варить умела горький вересковый мед,
В полнолуние у камня с перекрестка трех дорог,
Я б гостей на пир созвала, всех людей и всех зверей —
Вдруг тебя на чашу меда ненароком приманю,
Если б я варить умела горький вересковый мед.

Звездным Трактом вдоль по небу не оставишь и следа,
Песня тянется за дымом, дым за ветром, день за днем.
Зря рябиновые прутья разбросала по золе —
Я судьбу и так узнаю, стоит ей взглянуть в глаза.
Звездным Трактом вдоль по небу, не оставишь и следа.

03.99