В поход, беспечный пешеход,
Уйду, избыв печаль, —
Спешит дорога от ворот
В заманчивую даль,
Свивая тысячи путей
В один, бурливый, как река,
Хотя, куда мне плыть по ней,
Не знаю я пока.
…Опускается солнце над Эриадором. Алым окрашены руины старых башен на Амон Сул. Хоббичьи окна отсвечивают с пригорков, мохноногие жители Брендинорья собираются на завалинках подымить и проветрить животы перед ужином. Туман поднимается над курганами, в сером мареве тонут вересковые пустоши и камни на вершинах холмов. Туман клубится над долиной Ветлянки, ползет вдоль могучих стволов деревьев, гладит корни, протекает по палой листве, оседает на теплых шкурах барсуков и лисиц — обитателей Вековечного леса. В Бри зажигают огни, молчаливый привратник запирает ворота на тяжелый засов. Бродяги в серых плащах разводят костры на пустошах — время нынче недоброе, Следопытам не спать до утра. Просыпаются твари и тени — добрые или злые, но вряд ли кому захочется встретиться с ними под плащом темноты — даже мирная простыня покажется ночью призраком. Далеко за холмами — Море, белогривые волны, белокрылые чайки и белоснежные паруса кораблей. Далеко на востоке ярится пламя, звенят клинки и кровью вспухают войны, неуемное зло смотрит в мир неусыпным багровым оком. Здесь — покой и цветы табака за околицей, пиво в кружке, беседы об урожае репы и чьем-то завтрашнем дне рождения. Мирно, ровно, сильно и горячо бьется сердце страны Средиземье. Мерцает свет в окнах дома, того дома, в который мечтаешь вернуться, даже если возвращаться нельзя и некуда.
Странный народ эти хоббиты. То они мягче масла, то вдруг жестче старых древесных корней. Щекастые, ясноглазые, румяные, рот чуть не до ушей, всегда готовый смеяться, есть и пить. Может статься, они потому так и любили блага земные, что умели спокойно обходиться без них, переносили беды, лишения, напасти и непогодь куда тверже, чем можно было подумать. Откуда они взялись и где жили изначально — этого никто не знал уже и во времена Бильбо. Башен им не требовалось. Ученость была у них не в почете. Зато процветали ремесла, и длинные искусные пальцы хоббитов мастерили очень полезные, а главное — превосходные вещи. Чего в хоббитах не было, так это воинственности, и между собой они не враждовали никогда. Потешные олухи — Бобберы, Дудстоны, Булкинсы, Толстобрюхлы… Но в душе самого жирного, самого робкого хоббита все же таится (порою очень глубоко таится) будто запасенная про черный день отчаянная храбрость. Времена изменились. От слабых невысокликов из мирной Хоббитании зависит судьба Средиземья — перед ними падут могучие крепости, а Великие придут к ним просить совета... если бремя, которое ты берешь на себя, в самом деле окажется тебе по силам.
Что будет? В любой момент в дом может постучать гном, потому, что один пожилой чудак нарисовал на двери неизвестные руны. Старый вяз на опушке, снимет шляпу, поклонится и уйдет в чащу леса навестить приятеля Барсука. В куске пирога окажется неприметная звездочка — и долгие годы соседи будут дивиться сиянию глаз кузнеца.Хоббитенок прибежит, вереща «Я в лесу эльфа видел» — может статься, оно и правда…
Ожидание чуда — сегодня? завтра? И обычная мирная жизнь. Гавань – чтобы было, откуда отплыть однажды по той реке, чей исток в каждой тропке у каждых ворот. Чтобы было куда причалить, после долгого странствия, возвратиться – к очагу и уюту, к любящим и любимым. И писать свою книгу долгими вечерами у камина под птичье пение и веселый шум голосов — чтоб однажды мальчик, который ее прочтет, вышел из дома весенним утром, позабыв носовой платок…
События нашей повести развернутся на землях Эриадора, между Белыми башнями на западе и Амон Сул на востоке, севернее Форноста и южнее Старого Брода через Барандуин мы тоже не станем заглядывать. На дворе стоит август 1418 года по хоббитскому летоисчислению, около месяца осталось до сто двадцать восьмого дня рождения Бильбо. После загадочного исчезновения чудаковатого старого хоббита усадьба перешла к вдовой Любелии Лякошель-Торбинс и ее сыну Лотто. В остальном никаких особенных новостей в Хоббитоне за последние годы не слышно.
1. Мир предопределен. Только судьбы людей неизвестны.
2. Мир необратим. То, что сделано – сделано, и переиграть это никак нельзя.
3. Изменить судьбу мира может одиночка, но не армия.
Три кольца — премудрым эльфам для добра их гордого.
Семь колец — пещерным гномам для труда их горного.
Девять — людям Средиземья для служенья черного
И бесстрашия в сраженьях, смертоносно твердого.
А Одно, всесильное — Властелину Мордора,
Чтоб разъединить их всех, чтоб лишить их воли
И объединить навек в их земной юдоли
Под владычеством всесильным Властелина Мордора.
И – в добрый путь!
