«Королева Роз» феерия

Пролог

…Снежная Королева  — так звал ее муж  — в самый жаркий день лета ее руки дарили прохладу, и Яблоневый Цвет  — за медовую розовость кожи, и Сова  — походка Гвиневры была бесшумной и легкой.

Она таилась в замке, как детеныш лисы, избегая пиров и турниров, редкими зимними вечерами рыцари короля встречали ее у камина в большом зале. Юная королева смотрела на них с опаской и недоумением, будто видела сон, и молчала, кутаясь в белый мех. Артур подарил ей на свадьбу мантию из горностаев, и три месяца снега Гвиневра грелась о драгоценные шкурки. А потом наступила весна.

В одночасье набухли ручьи, расчистилось небо, оттаявший мох на террасе заиграл изумрудным бархатом. По утрам королеву будил птичий гомон, и, свернувшись в остывшей за ночь постели, она улыбалась жизни. Король отправился на войну, рыцари последовали за ним, прихватив с собой соколов и собак. И никто не мешал Гвиневре кормить голубей с подоконника спальни. Незаметно отцвел апрель, теплый ветер прятался в занавесках, напевая о будущем лете.

В первый день мая рыцарь Артура привез королеве письмо. Скупые строчки на желтом пергаменте: Лотиан усмирен, саксы повержены, все живы, я люблю тебя. Три раза кряду в конце письма «я люблю тебя». И подарок  — чистейшей воды рубин на цепочке черненого серебра. Если верить старинным книгам, рубины способствуют деторождению, а за год после свадьбы Гвиневра еще не смогла зачать.

Рыцарь, который доставил письмо, передал на словах: возвращения короля следует ожидать к июню, если не будет к тому никаких препятствий. Артур здоров, светел духом, но безмерно тоскует по лучшей из женщин Англии. Рыцаря звали сэр Ланселот Озерный.

По просьбе Артура, он задержался в замке, дабы развлечь королеву соколиной охотой. Затея не удалась  — сокол Ланселота вместо утки или фазана добыл голубку с гнезда и королева рассердилась до слез. Она рыдала, прижавшись щекой к желтой гриве коня, острые плечики вздрагивали, веки вспухли  — так могла бы реветь девчонка, утопив в роднике кувшин.

Впервые за жизнь доблестный сэр Ланселот почувствовал себя побежденным. Ни сила рук, ни верная сталь меча не могли воскресить серый комок перьев у копыт лошади. А королева все плакала. И, бормоча неловкие слова извинения, робея отереть слезы, Ланселот понял, что отдаст все на свете, лишь бы Гвиневра утешилась.

Через много лет, в келье монастыря, вспоминая тот день, он поставил свечу за душу убитой птицы. А тогда, на закате, Ланселот пришел к дверям королевы и просил о беседе, как просят милостыню. Гвиневра же пригласила его на прогулку в сад, за ее покоями. Она любила бродить между яблонь и вишен и робких кустов шиповника, слушать шум ручейка и сидеть на камне  — темно-пурпурном валуне у восточной стены ограды.

Там, в тени лепестков и веток, Ланселот преклонил колена. А королева в ответ лишь пожала плечами. Она бежала тепла, считая себя недостойной  — от рождения сердце Гвиневры было глухонемым. Она слышала птиц и цветы, не умея отвечать людям.

Посему, когда Ланселот попросил рыцарское служение, дабы прославить имя своей королевы, Гвиневра молвила: «Если ваши слова правдивы, а чувство истинно  — помогите мне обрести любовь к мужу. Душа моя  — снежинка, не знающая о солнце.»

Просьба Дамы  — закон. И сэр Ланселот поклялся, что если в Британии есть святая реликвия, волшебство или снадобье, способное пробудить любовь в холодной душе, то он найдет это и доставит в Камелот. Гвиневра же, в знак рыцарского служения, сорвала цветок шиповника и подарила своему паладину, как прочие дамы дарят шарфы или рукава платьев. Так говорит легенда…

© Вероника Батхен, 2000